Без помпезных речей и громких слов уходят добровольцами на специальную военную операцию в Донбассе мужчины Волгодонского района. Один из них — житель х. Лагутники Михаил Алексеевич Крысин. Он воевал под Лисичанском летом 2022 года.
Накануне дня Победы Михаил Алексеевич был отмечен государственной наградой. Ему торжественно в актовом зале Администрации Волгодонского района вручена медаль «За боевые заслуги». К награде Михаил Алексеевич отнёсся спокойно, сказав: «Значит, хорошо выполнял свою работу. А вообще наград достойны все, кто там побывал».
Желание пойти добровольцем объясняет просто: «Надо кому-то Россию защищать». Задумался об этом Михаил Алексеевич сразу, как только начались боевые действия.
— В моём окружении нередко говорили о том, чтобы «всыпать» этим нацикам по первое число. Так кто ж это делать будет, если мы все по домам сидим? Узнав о наборе в БАРС, пошёл и записался добровольцем, — рассказывает М.А. Крысин.
— А не страшно было? По сути, вы шли на войну…
— Страшно было, что не возьмут из-за возраста — мне 56 лет. Поэтому о своём решении сильно не распространялся, чтобы в случае неудачи подколок и подначек было меньше. Знали только самые близкие.
— И как они восприняли этот факт?
— Жена — Светлана Николаевна с трудом — плакала, переживала. Ну, её понять можно. Средний — 26-летний сын Егор — нормально. Он и сам, вместе с друзьями, собирался на СВО. Старший сын не мог последовать нашему примеру по состоянию здоровья, он по этой причине и в армии не служил. Младшему — рано, ему всего четырнадцать. Вот и выходит, что из нашей семьи годных к службе двое.
Я ушёл в июне 2022 года, прослужил два месяца. Егор ушёл в июле и воюет до сих пор, получается, 10 месяцев уже. Друзья его тоже воюют. К сожалению, не все остались в живых. Егор позвонил и сообщил, что Андрей (Андрей Александрович Курносов) погиб. Тяжело. Намного тяжелее и острее воспринимается гибель парней здесь — дома. Там как-то легче, может, оттого, в боевой обстановке нет времени на раздумья и переживания.
— Часто приходилось терять товарищей?
— Случалось. Мы стояли возле Бахмута, что под Лисичанском. Сам по себе город им не так и важен, но он располагается на возвышенности, с которой удобно обстреливать близлежащие населённые пункты.
В одном из боёв погиб наш водитель. В мирной жизни он был священником. И каждое утро начинал с молитвы, благословлял нас. И мы вместе с ним молились, как могли. Ему было 62 года.
Двое у нас такого возраста были — приехали с Севера, добровольцами, а их — обратно. Так они до самых «верхов» дошли и им разрешили остаться. И если вопросы у кого возникали, объясняли — воюем по спецразрешению.
Наш БАРС состоял большей частью из северян. Служили жители горного Алтая. Национальностей не знаю. Как-то там всё это неважно: есть свои и чужие, а национальностей как бы и нет.
Приходилось слышать, что СВО — это возможность заработать, поэтому некоторые и стремятся стать участниками. Возможно, есть и такие. А что в этом предосудительного!? Так вот, мужики, приехавшие с Севера, побольше дома зарабатывают! Причём, без риска для жизни. Нет, не всё русский человек «длинным рублём» меряет.
— Ваше отношение к противнику?
— Думаю, особого выбора, воевать или нет, у многих из них не было. Кто б их спрашивал. Хотя воюющих на «той» стороне «за идею» тоже предостаточно. Соответствующая обработка началась давно. У меня родственники живут на Донбассе и Украине. И приезжая к ним ещё в восьмидесятых, слышал такие речи: «Мы Россию кормим». Вроде, не всерьёз, шуткой, на бытовом уровне. Но капля камень точит. И потихоньку эта идеология закреплялась в мозгах, формируя врага. Понимая всё это, злобой и агрессией мы не пылали. Они делают свою работу, а мы — свою.
— Что конкретно вам приходилось делать? Ваша военная специальность?
— Я старший наводчик миномёта. Поддерживали миномётным огнём нашу пехоту.
— Навыки со срочной службы остались?
— Нет. Миномётчиком я стал на СВО. А «срочную» служил, согласно старому анекдоту, в самых «страшных» войсках. Американский генерал спрашивает своих разведчиков, что это за войска — стройбат? А они ему отвечают: «Эти, вообще, звери. Им даже автоматы не дают».
— Тяжело Вам пришлось на СВО?
— Поначалу тяжковато. Окопы копать — не грядку в огороде. Особенно, если в кроссовках, а не в берцах. С другой стороны, в кроссовках по окопам прыгать и по лесам бегать — красота. Втянулись в военную жизнь быстро и, вроде, уже и нетрудно. Домой приехал — лёгкость во всём теле — сбросил лишних килограммов 10-15. Уходил — колени болели и ныли, локти — хрустели. Боль в коленях — профессиональное заболевание сварщиков: а у меня стаж работы лет пятнадцать. Тружусь в «Водоканале» Волгодонска. Вернулся — ничего не болит, не хрустит. Как в санатории побывал.
— А питание тоже, как в санатории было?
— Кормили неплохо. Привозили колоссальное количество «гуманитарки» — спасибо огромное за поддержку. Недостаток ощущался лишь в сигаретах. Знаю, и сейчас постоянно собирается гуманитарная помощь — и на заметку — курящий человек о конфетах и не вспомнит, а вот без сигарет трудно.
С обмундированием тоже никаких проблем не было. Сразу же выдали по два комплекта, ещё и зимнее в придачу. Мы удивлялись и шутили по этому поводу — лето же. Но более опытные товарищи говорили: «Берите и благодарите». Потом и мы оценили: даже летом спать в окопе на тёплом бушлате гораздо уютнее.
— Не собираетесь на СВО ещё раз?
— Пока решаю другие задачи, но попозже не исключаю такую возможность. Надо завершать начатое и возвращаться к мирной жизни.
И, думаю, не следует ограничивать возраст добровольцев, если у них есть силы и желание принять участие в СВО, ведь жизненного опыта у человека бывалого всё равно больше, а боевой — получим уже в окопах.
— Спасибо Вам за беседу. Надеемся, и другие участники СВО нашего района поделятся своими рассказами о боевом пути.
Н. ПАРФЕНОВА
