Трудно, сложно, опасно, ответственно. Это определение службы на границе. Слова верные, но общие. Послушав рассказ Александра Акимовича Иванкова, живо и ярко представила картинку и, честно скажу, мысленно схватилась за голову со словами: «Мама, дорогая, а такое вообще возможно!?» Уверяю вас, уважаемые читатели, узнав подробности о пограничной службе у вас появятся похожие мысли.
Житель ст. Романовская Александр Акимович Иванков служил в Краснознамённом Закавказском пограничном округе. Охранял границу между СССР и Ираном на горной заставе в 1974-1977 годах. Обычно пограничники служат дольше на 2-3 месяца, чем солдаты других родов войск, чтобы подготовить молодое, поступившее после «учебки», пополнение. Слишком это ответственное дело — охрана государственной границы, чтобы сразу доверять его вчерашним гражданским мальчишкам. Для охраны границы, кроме сознательности и ответственности, необходимы определённые навыки, отличная физическая подготовка. Все эти качества доводились до совершенства в первые месяцы службы.
Муштрой на плацу — «ать-два левой» на заставах особо не увлекаются. Есть задачи более важные. Но ежедневная зарядка и занятия в спортивном городке обязательны. Сила и выносливость приобретались в процессе службы.
Граница проходила по ручью, протекающему в 300 метрах от заставы. Один берег ручья — территория Советского Союза, другой — чужая страна, не славянская, во многом непонятная, живущая по своим законам, традициям, обычаям. Ручей — нейтральная территория. Граница была отмечена пробитой в земле канавкой, шириной и глубиной на штык лопаты. Вдоль неё врыты пограничные столбы. Со стороны СССР окрашенные в зелёный и красный цвет, с иранской — в чёрно-белый, с иероглифами. За этой чертой располагалось малозаметное препятствие в виде колючей проволоки, после задевания которой срабатывала сигнализация на заставе. Контрольно-следовая полоса, представляющая собой тщательно взрыхлённый участок земли, была проложена чуть дальше, в тылу. Таким образом, создавалось три уровня защиты государственной границы, под неусыпным контролем воинов в зелёных фуражках.
Без присмотра граница не оставалась ни на секунду. Регулярно наряды из двух человек, один из которых — старослужащий, другой — первого года службы, получив действующие на эти сутки пароль и отзыв, выдвигались на вверенный участок границы для патрулирования. Пять километров пешком по горам, в любую погоду — дождь, мороз, снегопад, град. Да хоть камнепад — граница должна быть закрыта. Дежурство длилось по 8-12 часов.
— Досаждало такое природное явление, как туман, перенасыщенный влагой. Это далеко не наши лёгкие, прозрачные, красивые туманы. Попав в туман в горах, испытываешь несамые положительные эмоции. Одежда, вся без исключения, становится мокрой без всякого дождя. Но самое неприятное — этот туман был густым, плотным, белым, как молоко. Он поглощал звуки и не позволял ничего видеть дальше вытянутой руки. И на каждый шорох следовал оклик: «Стой, кто идёт! Пароль?»
Непогода — тот ещё недруг для пограничника. При плохой погоде часто срабатывала сигнализация. Никто не раздумывал, ложное это срабатывание или граница действительно нарушена. Моментально объявлялась тревога: «Застава, в ружьё!». На границе учебных тревог не бывает. При первых звуках тревоги все, кроме пятерых дежурных, где бы ни находились, чем бы ни занимались, должны были, схватив оружие, выдвигаться к участку, где сработала сигнализация. И неважно, спит пограничник, сменившись с дежурства час назад, пишет письмо, или…. Да хоть общается с самим генералом! Все должны выступить на защиту государственной границы. Поговорка «граница на замке», не на пустом месте появилась.
Прибыв на место, рассредотачивались в пределах видимости друг друга и смотрели, слушали. Одним словом, несли охрану. Одновременно с нами тревожная группа в составе кинолога с овчаркой (у нас было пять собачек), радиста-специалиста по сигнализации и стрелка, мчалась, если позволяла погода — на машине, а если нет — на лошадях, к контрольно следовой полосе для поисков следов нарушителя. Так же обследовалось малозаметное препятствие. Выяснялась причина срабатывания сигнализации. В этом могли быть виноваты погодные условия, домашние животные, звери и человек. И таких срабатываний сигнализации в сутки было два-три, — рассказывает А.А. Иванков.
Пограничник рассказывает, а я подсчитываю. Три раза подняться в гору бегом — 15 километров, час-полтора в качестве живого щита на границе, три раза спуститься — ещё 15 километров. Нагрузки колоссальные!
— Спускаться с гор не менее трудно, чем подниматься. Но легче оттого, что задача выполнена, о чём нам давали знать выстрелом из ракетницы.
Надо сказать, что иранская сторона несильно заботилась о нерушимости границы. И часто причиной переполоха были домашние животные, которых разводили местные жители — иранцы. Отбившаяся от стада бурёнка пересекала границу и это, по-видимому, иранских пограничников мало волновало. Или пастух сознательно отпускал животных попастись на нашей территории, покрытой лесом, сочной травой и цветами. А на иранской стороне были только голые скалы и горы — так распорядилась природа.
Пытались перейти границу и люди в поисках лучшей доли, лелея надежду устроиться в России нелегально, поскольку иранский и азербайджанский языки почти одинаковы.
За год до моего прибытия на заставу ребята задержали и настоящего шпиона, который, выполнив задание, возвращался в Иран. Он каким-то образом заставлял срабатывать сигнализацию раз пять. Когда пограничники появлялись, стояла тишина. Потом, решив, что пограничники устали, расслабились, посчитав срабатывание неисправностью аппаратуры, попытался пересечь границу. Так всё и было, но бдительности пограничники не потеряли.
В деле охране границы всё было досконально продумано. К примеру, существовало правило — пограничник должен спать не менее в 8 часов в сутки. И если, допустим, меня в положенное для сна время поднимали по тревоге, и приходилось бодрствовать два часа, дежурный так составлял график, что на следующее дежурство я выходил позже. Какой пограничник из невыспавшегося человека!
Служба на границе, безусловно, нелегка. В увольнительных за всё время я был дважды, причём, один раз в качестве награды за первое место в конкурсе за оформление стенгазеты. Моим учителем по рисованию в школе был Борис Викторович Малахов, который и привил любовь к изобразительному искусству. Другой раз была увольнительная на два дня, когда ко мне приезжали родители.
Бывали и спокойные моменты службы. Лето, идёшь на границу по лесной тропинке — вокруг тишина, только птицы поют и вода журчит, а она здесь вкусная, холоднющая, чистейшая. А за пазухой булка горячего хлеба, полученная в пекарне, и банка сгущёнки. Ничего вкуснее не ел! — вспоминает А.А. Иванков.
Не могли спросить у пограничника и о самых запоминающихся эпизодах службы.
— Это, скорее, не событие, а чувство, появившееся у меня однажды на стрельбище, на котором мы упражнялись в стрельбе по движущимся мишеням. Что нам неподвижные мишени!? В реальной жизни, а не на тренировке, наши «мишени» по «стойке» смирно стоять не будут. Происходило это следующим образом. Боец залезал в окоп и принимался приподнимать и опускать мишень, которую мы ловили на мушку. Вокруг свистят пули, и мне подумалось, как наши деды в Великую Отечественную войну под огнём врага поднимались в атаку, навстречу смерти. И это щемящее чувство, наверное, останется со мной навсегда.
Сейчас такой горький осадок оставляют в душе сообщения из зоны СВО. Среди моих сослуживцев были люди разных национальностей. Начальник заставы — белорус, его заместитель по политической части, явно не славянин — Сулейманов. А кто он был по национальности, даже не знаю. Много служило украинцев и казахов. И все были единой семьёй, — говорит А.А. Иванков.
После армии ефрейтор Иванков, отличник боевой и политической подготовки, награждённый многими грамотами, восстановился в Ростовском институте сельхозмашиностроения, на факультете горячая обработка металлов, два курса которого закончил ещё до службы. (Сейчас это ДГТУ). Учился заочно и работал на вертолётостроительном заводе Ростова-на-Дону. После окончания был направлен в г. Волгодонск на завод Атоммаш. Прошёл путь от мастера до начальника производства атомных реакторов для АЭС. А.А. Иванков награждён медалью «Ветеран атомной энергетики и промышленности», является ветераном труда.
Сейчас Александр Акимович на заслуженном отдыхе — занимается вместе с супругой Еленой Борисовной приусадебным участком, который больше напоминает оазис — тут и ухоженные зелёные ёлки, и туи, и цветы, и даже прудик с карасями, для обитания которых созданы все условия. Рыбалку пограничник любит, но на вылов своих карасей наложено строжайшее табу. Место отдыха ценят дети (их у четы Иванковых двое) и трое внучек.
В конце нашей встречи Александр Акимович попросил от своего имени через газету поздравить всех пограничников с праздником, пожелать здоровья, бодрости, счастья и никогда не забывать — бывших пограничников не бывает.
Н. ЯСИНСКАЯ
