В 70-х годах прошедшего века мы с женой проживали в небольшом городке, расположенном на западном склоне Южного Урала. Попали мы туда, в общем, случайно, но, как говорят, случай — это закономерное стечение обстоятельств.
Я и моя драгоценная супруга родом с Западного Урала. Окончили вузы в Перми, отработали предусмотренный законом для окончивших институты срок на Северном Урале и по приглашению своих институтских приятелей переехали жить и работать на Южный.
Как известно, Урал — это огромная горная система, тянущаяся от берегов Ледовитого океана до Каспия на расстояние 2500 км по границе Европы и Азии. Ввиду такой обширности отдельные регионы Урала сильно отличаются друг от друга по природе, климату и местным обычаям жителей.
Городок, в который мы приехали, назывался Бакалом, что по башкирски означает «лягушатник». Почему его так назвали — одному богу известно, но название прицепилось к нему — и вот уже более 250 лет он гордо носит это имя.
В городке 25 тысяч жителей. Из достопримечательностей — один винтовой мост через железную дорогу с необычным инженерным решением и красивым дизайном. В эпоху перестройки какие-то ловкие жулики, а скорее всего — аферисты предложили администрации свои услуги по ремонту конструкций моста, разобрали его, получили за это деньги и незаметно растворились в пространстве и во времени со всеми материалами, деньгами и техникой, оставив с «носом» всё население города. Так и стоят руины красивейшего моста…
Сам Бакал расположен в распадке горных хребтов Сулея, Буландиха, Сука (с ударением на букве а). Горы отличаются величественной красотой и почти всегда покрыты туманом, поэтому кажутся седыми. Недаром Урал получил название «седой».
Население здесь занято горным промыслом. Оно добывает железную руду для многочисленных местных сталелитейных заводов. Люди немногословные, суровые на вид и глубоко порядочные.
Предки моего институтского приятеля Николая носят обыкновенную русскую фамилию — Калинины. Они — прирождённые землепашцы родом из деревни Зелёно-Дмитриевка Рязанской губернии. В 1931 году были признаны чекистами врагами коллективизации. У них отобрали всё имущество и с малыми детьми сослали на рудники Урала.
Только и здесь, в неимоверно суровых условиях они проявили твёрдый характер: выжили, пустили корни в каменистую уральскую землю и заслужили право считать Урал своей второй малой родиной.
Всё многочисленное семейство Калининых группировалось вокруг отца — Ивана Ивановича и матери — Веры Гавриловны. Они были, как становой хребет этой семьи. По приезду в Бакал мы с супругой как-то незаметно примкнули к ним и стали считаться своими.
Родители Николая в душе были прирождёнными крестьянами в лучшем понимании этого слова. И, несмотря на то, что работали на руднике, всегда держали в доме скот. Мы частенько принимали участие в заготовке корма для него.
Как-то в жаркий июльский день мы, толпой человек в 10, отправились на покос, который находился в горах, километрах 10-12 от города. Надо сказать, что ранее все земли в гористом районе Бакала принадлежали башкирам, но они как истинные степняки горы не ценили и дёшево продавали их русским купцам. Так, по легенде, эти участки были куплены у башкир за 10 тараканов. Башкиры очень ценили этих насекомых, считая, что те, у кого они живут в юрте, будут счастливы и богаты. Путь на покос шёл вдоль хребта Шуйда. Солнце уже перевалило на вторую половину дня. Горы под солнечными лучами были великолепны.
Само слово «Урал» означает по башкирски «пояс». Существует даже легенда о том, что бог подарил одному великану пояс с карманами, набитыми драгоценностями. Великан положил пояс на землю, да и забыл.
Легенда легендой, но в горах Урала богатств — немерянное количество и легенд тоже. Вот проходим скалу, которая похожа на человеческое сердце. Легенда говорит, что здесь когда-то бился великан с драконом и проиграл битву. Дракон разорвал своими страшными когтями грудную клетку великана, поднял его в воздух и понёс в своё логово. Из пролившейся крови великана образовалась железная руда, а сердце превратилось в огромную скалу.
Километра четыре наш путь совпадает с дорогой на рудник, затем уходит в сторону — и мы идём по едва заметной в густой траве тропинке среди огромных валунов. Жизнь вокруг кипит: в кустах поют птахи, через дорогу перебегают какие-то зверьки. Аромат от трав стоит такой, что голова кружится. Наконец, приходим на покос, который располагался между гор и был довольно обжитым.
Скинули с плеч пожитки, как водится, выпили по 100 граммов, перекусили и стали готовиться к ночлегу. Небо было совершенно чистое и ничего плохого не предвещало. Вдруг начали замолкать птицы — и наступила тревожная тишина. Вдали пророкотал гром — и из-за горы появилась туча. Она была сизая и какая-то зловещая. Пошёл дождь — это, наверное, очень мягко сказано. С неба хлынул Ниагарский водопад.
В течение нескольких секунд мы стали совершенно мокрыми. В вершину горы вонзилась первая молния. Ударил гром. Мы сразу ослепли и оглохли. Потом наступила передышка. Переоделись в сухое и как-то взбодрились. Кое-кто даже затянул песню.
Рано обрадовались: из-за горы показалась вторая туча, ещё злее первой, и мы поняли: всё, что было ранее — это всего лишь прелюдия. Бог Перун, видимо, решил показать нам, кто здесь настоящий хозяин.
Вернулся Ниагарский водопад, завыл ураганный ветер, заметались огромные молнии. О силе грома я уже помолчу! Видимо, все злые духи гор собрались вместе на шабаш. Мы были мокрые, напуганные и решили как можно скорее отправиться по домам. Какой там покос! Живыми бы до дому добраться!
«Тяпнули» для храбрости самогона. Выпили даже те, кто его запаха не переносил, и в полной темноте отправились в сторону дома.
Дорогу определяли при вспышке молний. Шли долго, наверное, целую вечность. Может быть, первый раз в жизни. Он шёл, как лунатик, приложив к уху приёмник. Видимо, позывные Москвы — это было единственное, что в этом аду связывало подростка с жизнью.
Наконец, показались огни города. Нашему счастью не было предела. Когда мы с женой зашли в свою квартиру, я набрал полную ванну горячей воды — и супруга прямо в одежде бултыхнулась туда. Вода мгновенно стала мутной от грязи.
Прошло время — не один десяток лет, но при встрече с земляками, мы всегда вспоминаем этот грозовой покос в Уральских горах. Но уже с юмором, добрым!
КНИГА МОЕЙ ЖИЗНИ
Я открываю книгу прошлых лет.
Страницы жизни перелистываю снова
И всё смотрю на то, чего там нет,
И что там есть за сумраком былого.
А есть там дни, которых не забыть,
Минуты радости, секунды горя.
И успеваешь ты счастливым быть,
И понимаешь, что с судьбою не поспоришь.
А годы уплывают в никуда,
В страну сплошного счастья и покоя.
От этого не деться никуда,
И нам не предусмотрено иное.
И хочется все дни те позабыть,
Где сделал я чего-нибудь плохое,
И помнить дни, где успевал любить
И сделал что-то важное такое.
Жаль, книга жизни очень коротка,
А как её продлить, никто не знает.
Но пусть она, хотя и нелегка,
Продлится столько, сколько кто мечтает.
РОССИЯ
Дубовый лес под синим небом,
Родник с водою ключевой -
Всё называется Россией,
В которой мы живём с тобой.
Идут столетья за столетьем,
Лихие пролетят года,
Но этот лес в уборе летнем
С тобою будет навсегда.
Порой Россию мы ругаем,
Дороги, дураков браним,
В душе же любим и желаем
Ей счастья и богатства с ним!
ЭКСПРЕСС НА ЮГ
Гудит, качается экспресс,
А за окном синеет лес
Вдали на зимнем небосклоне.
Разносят проводницы чай,
Газеты, соки предлагают.
И разговоры невзначай
Сами собою возникают.
Кому-то ехать далеко,
Ну, а кому-то очень близко.
Кому-то в жизни нелегко,
А кто-то жизнь прожил без риска.
Мелькает полустанков ряд.
Перроны серые, вокзалы.
И пассажиры все спешат,
В вагоны прыгают устало.
Вся наша жизнь - сплошной экспресс,
А мы все едем, едем, едем...
Ну, и в какой же, наконец,
Пункт назначения мы метим?!
