Жительница пос. Мичуринский Тамара Васильевна Плескач недавно отметила своё 87-летие. Прожитые годы подарили не только светлые и радостные мгновенья, но ещё и немало тревог, бед и разочарований. Тамара Васильевна рассчитывала на спокойную старость без лишних волнений и терзаний, не предполагая, что произойдут события мирового масштаба, которые она воспримет как личную трагедию.
События на Украине всколыхнули и омрачили душу пожилой женщины. Дело в том, что Тамара Васильевна Плескач родилась на Украине в Ворошиловградской области, когда страна была единым целым и два братских народа, отстояв независимость в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, победив послевоенную разруху, жили в мире и согласии. Тамара Васильевна Плескач, несмотря на почтенный возраст, живо интересуется происходящим — читает газеты, смотрит телевизор и горько ей становится от полученной информации.
— Такого, как современные украинские нацисты, в нашем селе и фашисты не творили. Жила я в то время с матерью, сестрой и братьями в селе Еленовка. С началом войны мужчины ушли на фронт. Остались женщины, старики и мы — детвора. В начале лета 1942 года враг начал подступать к нашему селу — объявили эвакуацию. И мы, покидав нехитрую одежонку на бричку, запряжённую лошадью, двинулись в путь. Далеко не уехали, уже не помню по какой причине. Остановились в соседнем селе, где нас распределили по хатам.
А спустя недолгое время, в клубах пыли в село на мотоциклах ворвались оккупанты — немцы и румыны. Во дворе дома, где мы остановились, была оборудована кухня непрошенным «гостям». Мы украдкой наблюдали за солдатами и удивлялись их порядкам. Поев, все уходили, а один — дежурный, оставался прибираться. Брал веник и сметал им со стола остатки еды, потом вокруг подметал. Веником для пола по столу шоркать! Нам бы это и в голову не пришло. А если бы такая дурная мысль и возникла, от родителей так бы попало, что на всю жизнь запомнили, с каким уважением нужно относиться к месту, где лежит хлеб.
Однажды местные ребятишки, а с ними и мой младший брат Виктор, побежали на реку купаться. А там уже были солдаты, которые бросили в воду бутылку с зажигательной смесью. Зачем они это сделали, не знаю. Взрывом ребят сильно покалечило — кому ногу оторвало, кому — руку. Виктору сильно обожгло лицо. После взрыва взрослые побежали к реке и мы — детвора за ними следом. Не успела я добежать, вижу, несут брата на покрывале и рука у него висит безжизненно. В обед к лежащему на постели и стонущему брату подошёл немец, наверное, врач. Подозвал мать и, дав ей баночку с мазью, приказал мазать брату лицо. Ожоги зажили, навсегда оставив шрамы как память о войне.
Запомнился ещё один случай, произошедший уже после того, как мы вернулись домой. Один из фашистов обидел деда — кажется, ударил. Деда вызвали в управу и попросили указать на обидчика, что он и сделал. Домой дедушка вернулся с гостинцами — конфетами в баночке. Мы таких и не видели никогда, — рассказывает о своём детстве Т.В. Плескач.
За время Великой Отечественной войны Украина потеряла пятую часть всего населения. Фашистами было уничтожено 3,9 млн. мирных жителей. Вместе с тем фашистский режим «заигрывал» с населением, особенно сельским, желая привлечь его на свою сторону и восстановить против России. Гитлер сказал: «Украина, объединённая с Россией, таит опасность. Всё российское, что имеет место, должно постепенно прекратиться». Уничтожение всего, что связано с Россией, совершенно не означало возвышение Украины и украинцев. Эрих Кох, рейхкомиссар Украины, писал: «Я изыму из этой страны всё до последнего. Мы должны осознать, что самый мелкий немецкий работник расово и биологически в тысячу раз превосходит местное население. Нам не нужны ни русские, ни украинцы, ни поляки. Нам нужны плодородные земли». И, действительно, даже эшелоны с украинским чернозёмом отправлялись в Германию.
Роль украинского народа сводилась к уровню рабочего скота. А из Германии фашисты были вынуждены везти на Украину, в частности, на Данбасс уголь. Шахтёры саботировали его добычу. В годы второй мировой войны фашистам не удалось претворить в жизнь принцип «разделяй и властвуй». Народы России перед лицом опасности сплотились ещё больше и на фронтах, и в подполье, и в партизанских отрядах сообща боролись против завоевателей. Поверить в то, что кому-то сейчас на Западе нужна сильная Украина как независимое государство, абсурдно. Но, к сожалению, в эту сказку некоторые верят до сих пор.
— Моя подруга живёт в Харькове, болит за неё душа. Мы с ней постоянно общались по видеосвязи, особенно на праздники. Песни пели и русские, и украинские. К нашим беседам всегда подключалась её дочь. В последний раз она даже не поздоровалась. Да Бог с ней — нам с ней делить нечего, — с горечью говорит Т.В. Плескач.
На донскую землю Тамара Васильевна с мужем переехала в 1960 году. Она призналась: «Я рада, что попала на Дон вовремя». Так как получить образование Тамаре Васильевне не удалось — закончила всего 7 классов, начала работать в стройбригаде.
— Наша семья жила очень бедно. Мать нас троих одна поднимала. В школу я четыре года ходила в одном сарафане. О какой дальнейшей учёбе разговор. А очень хотелось выучиться на продавца. Не судьба, — сожалеет Т.В. Плескач.
В строительной бригаде Тамара Васильевна проработала недолго, перешла на виноградники. Вскоре стала бригадиром звена. За самоотверженный труд награждена орденом Трудовая Слава, занесена в книгу почёта винсовхоза «Морозовский», удостоена звания ударника коммунистического труда. Она является ветераном труда. Работа виноградаря — одна из самых трудоёмких в сельском хозяйстве, но Тамара Васильевна ещё успевала и за собственным хозяйством ухаживать — огород, скотина, подворье всегда были в идеальном порядке. И трое детей всегда аккуратно и чисто одеты, вкусно накормлены. Односельчане, прекрасно зная, что муж Тамары Васильевны не был ей помощником, удивлялись: «И когда ты всё делать успеваешь? Да ещё улыбаешься и шутишь, будто жизнь у тебя самая прекрасная». Действительно, несмотря на семейные неурядицы, Тамара Васильевна стремилась сохранить оптимизм, пела в хоре, читала юморески, стихи.
— Как я справлялась? А секрета и нет никакого. Для кого-то три часа ещё ночь, а для меня уже утро. Встану, двор подмету, из лесополосы сухостоя на тележке привезу. По дороге на виноградник сетку с бельишком и куском мыла в канал опущу, там, где вода в водоворот закручивается, не хуже чем в стиральной машине. А на обратном пути вытащу чистое, остаётся только на просушку развесить, — с улыбкой делится хитростями Т.В. Плескач.
Сейчас трудовые подвиги Тамаре Васильевне совершать нужды нет. Дочь Светлана живёт в соседнем доме и готова прийти на помощь, так же как и внучка, и социальный работник Тамара Анатольевна Массаликина, и медсестра Валентина Александровна Массаликина. Но не такой она человек — Тамара Васильевна Плескач, чтобы сидеть, сложив руки. Она и готовит, и порядок во дворе и на огороде наводит. Моё удивление этому факту было так сильно, что скрыть его было невозможно, ведь рядом с пожилой женщиной стояли «ходунки», а, значит, без них она передвигается с трудом. Тамара Васильевна в свою очередь удивляется моей непонятливости, а Светлана сдерживает улыбку.
— По дому что-то делаю — на «ходунки» опираюсь, а когда траву выпалываю — на мотыгу, — объясняет Т.В. Плескач.
Только не спешите, дорогие читатели, осуждать 3 детей, 6 внуков и 7 правнуков пожилой женщины — вот, мол, помочь не могут. Могут и желают, но понимают, как для человека, привыкшего всю жизнь трудиться, важна самостоятельность. Это сродни детскому «можно я сам». И ведь огорчение будет нешуточным, если не позволить. И, рассудив здраво, родственники решили подождать, пока у бабушки иссякнет интерес к этим занятиям, как, к примеру, пропал совсем недавно он к вышиванию. А когда-то Тамара Васильевна замечательно вышивала гладью. Покрывала, наволочки, рушники сейчас хранятся как семейная реликвия. Помогает сохранить бодрость духа Тамаре Васильевне природный оптимизм и православная вера. Молитва к Богу для неё такое же естественное дело, как дышать.
Н. Парфенова
