Когда-то в стихотворении поэтессы Натальи Давыдовой из Волгодонска прочитала такие строки, врезавшиеся в память: «Стихи не пишутся, а слышатся…». На протяжении жизни в разговорах с другими людьми, наделёнными природой даром слагать стихи, я слышала, что-то подобное. Может это и есть вдохновение или муза, посещающая поэтов!? Снежана Копакина тоже в этом признавалась.
— Я не знаю, откуда берутся стихи, они как будто приходят ко мне сами по себе. И я их спешу записать так, как чувствую. Потом, бывает, дорабатываю немного. А, иной раз, начинаю сомневаться: а в моей ли голове родились эти строки? Может, я их где-то прочитала или услышала, запомнила — и они всплыли из глубин памяти, как собственные. Открываю интернет, пытаясь найти автора и не нахожу, вздыхаю с облегчением: значит, не плагиат. Ещё ни разу не удалось себя обвинить в этом грехе, — с улыбкой говорит Снежана.
Первые рифмованные строки Снежана Копакина, по словам мамы, Галины Станиславовны, выдала года в четыре: «Крокодил и бегемот в холодильнике живёт». Сама она этот момент не запомнила. Прекрасное чувство рифмы и ритма у Снежаны наследственное. Её дед Станислав Фёдорович под настроение мог целые поэмы сочинить. У Снежаны стихи рождаются тоже, можно сказать, под настроение. Когда какой-то факт, событие или явление глубоко затронут душу.
— Будучи школьницей, я посещала литературную студию. Училась писать стихи. И пыталась делать это осознанно. Брала тетрадь, ручку, садилась за стол и мучалась, потому, что ничего не получалось. Спустя некоторое время занятий подобным творчеством, поняла, что этот путь не для меня. И начала писать стихи, когда строки сами из души просятся на бумагу. Иногда за месяц могу два стихотворения написать, а порой и три месяца — ни одной строчки, — рассказывает Снежана.
Стихи Снежаны Копакиной, рождённые в душе, идущие от сердца обязательно находят отклик в душах читателей, ведь пишет она о том, что волнует многих. В поэзии Снежаны и любовная лирика, и детские стихи, и стихи, навеянные событиями в родном Донецке, где она родилась и выросла и никогда бы не покинула его, если бы не обстоятельства. Снежану можно назвать непосредственной участницей событий.
— Хорошо запомнилось, как было жутко в 2014 году. Мы с отчимом Виктором Ивановичем (он тогда ещё был жив) поехали на огород. Только начали работать — позвонила мама и говорит: «Возвращайтесь быстрее, у меня какое-то плохое предчувствие». И предчувствие маму не обмануло.
Едва мы успели вернуться, как началась бомбёжка. Мама меня завалила всем, что нашлось в доме — одеялами, подушками и т.д. и ещё и собой накрыла. Уже потом пережили не одну бомбёжку, и укрывались, где придётся, чаще в подвалах.
Жили мы в Путиловском районе, недалеко от аэродрома, куда очень часто направлялись удары. Наш дом разбомбило, снаряд пробил стену, но не разорвался, так и остался лежать в зале. Я тогда в медучилище училась — мне выделили общежитие, и я туда переехала: так удобнее, не нужно было тратить время на дорогу, транспорт уже ходил с перебоями.
Мама и отчим заселились в другой дом. Так и жили, как на вулкане, который в любой момент мог затопить окончательно огненной лавой и засыпать пеплом. Но жизнь продолжалась — люди работали, учились, влюблялись, играли свадьбы и рожали детей, — рассказывает Снежана.
С началом СВО в Донецке началась эвакуация — и Снежана уговорила маму забрать её сына Артёма, которому на тот момент было 5 лет и переехать в Россию. Эвакуированные прибыли в ст. Романовская, где их временно разместили в РДК: там они прожили полгода. Снежана же задержалась на это время в Донецке.
— Жили без света, связи, воды. Воду привозили и, чтобы её набрать, нужно было отстоять в очереди часа два. Готовили на кострах. Соседи даже консервировать овощи на костре умудрялись. Ехали на работу и не знали — доедем или нет. Но страха уже не было — была усталость. Устали от страха, обстрелов, такого быта. Мне было спокойнее — мои родные перебрались в Россию, в безопасное место.
Донецк — яркий город, с красивыми парками, фонтанами, а тут он почернел от траурных платков на головах у женщин, — говорит Снежана.
Приехав в ст. Романовская, Снежана воссоединилась со своими родными — мамой и сыном. Сейчас семья живёт в съёмном доме, Снежана и Галина Станиславовна работают, Артём учится в 1 классе Романовской школы. И очень хочется верить, что боевые действия, происходившие на их глазах, для них останутся только в стихах и воспоминаниях.
Н. Парфенова
***
Сидит старик в седой печали,
А за окном опять война!
За что мальчишки погибали?
Да, чтоб жива была страна!
Чтоб жили в мире и покое,
И чтоб никто не умирал,
Ему тогда хватило горя,
Когда родных он потерял!
Зачем на фронт его послали?
Давай, мол, защищай страну,
Фашизм они тогда прогнали,
Восстановили целину!
И вот старик перед окошком,
Сидит и плачет в тишине,
За что тогда мы воевали!?
Его душа горит в огне.
Сын на отца, а брат на брата —
Братоубийственна война!
Не этого хотел когда-то,
А чтоб жива была страна!
***
Горит огонь, сжигая ночь,
Закрыты двери на засов.
Никто не сможет мне помочь,
Я крик души, зловещих псов.
Ты не ищи во мне добро,
Забылось всё, ушло навечно.
Ты думал, я одна из тех,
Кто будет верить бесконечно!?
Кто будет ждать, терпеть, любить
И слёзы лить с безумной болью.
Ты погубил во мне всё то,
Что называется любовью.
***
Белоснежное раннее утро,
Притаилось в углу одиночество,
Свет, пропитанный перламутром,
Насылает свои пророчества.
Запах кофе, постель измятая
И родные глаза напротив.
Пусть откроется всё, что спрятано
Если только судьба не против.
***
Я иду по старинному городу
К переулкам, знакомым давно.
Ходят люди, усталые отроду,
На душе их уныло, темно.
Вы пролейте хоть капельку света,
Подарите домашний уют,
Разрисуйте мир, красками лета —
И к вам ангелы с неба сойдут.
Снежана Капакина
(Донецк — ст. Романовская)
