Жителю ст. Романовская Николаю Васильевичу Коваль, рождённому и выжившему в одном из самых страшных фашистских концлагерей Дахау, в торжественной обстановке в районном Доме культуры глава Администрации Волгодонского района Светлана Владимировна Леонова торжественно вручила юбилейную медаль к 80-летию Великой Победы.
С октября 1941 года по сентябрь 1943 года на территории Донецкой народной республики (в то время это была Сталинская область) хозяйничали фашисты, которым активно помогали местные полицаи-предатели.
В село Александровка подразделения СС ворвались на рассвете. Они выбивали окна и двери в домах, вытаскивали сонных, полуодетых мирных жителей на улицу, избивали прикладами и ногами. Потом стариков, женщин, детей построили в колонну и повели на восточную окраину села, на заснеженное поле, заминированное нашими танкистами при отступлении. Испуганные люди метались по снегу. Но мины не взрывались, по-видимому, веса стариков и детей не хватало для срабатывания взрывателей. Тогда взбешённые фашисты заставили людей разгребать снег руками и искать мины. После получасового издевательства жителей села отвели к оврагу и расстреляли. Тех, кто сразу не умер от огнестрельных ран, солдаты и полицаи добивали штыками. Спустя несколько дней на это же место привели, едва стоящих на ногах от ран и измождения, советских военнопленных, которых постигла та же участь.
Избежавшие зверской расправы жители с. Александровка и окрестных населённых пунктов не могли рассчитывать на доброжелательное к себе отношение со стороны оккупантов. Издевательства продолжались. Многих молодых и здоровых парней и девчат угоняли в Германию. Не миновала такая судьба и 18 летнюю трактористку колхоза «Ударная бригада» Александру Захаровну Коваль, которая уже носила под сердцем сына. Но кого это волновало? Так мать Николая Васильевича оказалась в концлагере Дахау, расположенном недалеко от Мюнхена и состоявшем из тридцати четырёх бараков, обнесённых высокой глухой стеной. Всё, что видели пленные — это тяжёлый труд и лагерные бараки. Александра чаще работала на мясокомбинате. Впоследствии она вспоминала и удивлялась тому, что это было практически безотходное производство.
В положенный срок — 4 декабря 1943 года Александра родила малыша, которому даже имя дать не разрешили. Акушерка сказала: «Будет Николаус».
— С какой целью нас, новорождённых, оставили в живых, я не знаю. Нас крестили и подарили, по германскому обычаю, серебряные ложечки.
— Издевались ли над младенцами, ставили ли опыты или только готовили к ним, как расходный биоматериал неизвестно. Я, разумеется, то время не помню, а мать о пребывании в концлагере не любила рассказывать. Чаще вспоминала, как над нашим селом в начале войны фашисты сбили советский самолёт. Жители, в том числе — и мама — нашли лётчиков, спустившихся на парашютах, раньше врагов. Двоих, оставшихся в живых, переодели в гражданскую одежду и спрятали. Третьего, погибшего, похоронили. Парашюты малинового цвета, сделанные из натурального шёлка, разрезали на части. Потом из этих лоскутов шили кофточки и рубашки, — рассказывает Николай Васильевич.
Первым словом, произнесённым ребёнком, является слово — мама. Скорее всего, Николай Васильевич Коваль тоже звал маму, но на каком языке? Об этом не узнает никто и никогда. С шести месяцев и до полутора лет он слышал исключительно немецкую речь.
— По словам мамы до шести месяцев младенцы находились вместе с матерями. Потом свидания разрешали раз в неделю, потом — раз в месяц, затем прекратились совсем, — рассказывает Николай Васильевич.
Судя по всему, ничего хорошего детей не ждало. Во время войны Дахау приобрёл зловещую известность как один из самых жутких концлагерей, в которых проводились медицинские эксперименты над заключёнными. Врачи намеренно заражали пленных малярией, туберкулёзом другими опасными инфекциями, давали болезням развиться, чтобы найти противоядие, эффективное в самой критической ситуации. Кроме испытания новых лекарственных средств и методик лечения, за стенами Дахау исследовалось состояние человеческого организма под воздействием различных факторов окружающей среды. К примеру, изучали воздействие холода на человека, понижая температуру тела в ледяной воде до предела. Фашисты использовали 5-6 летних детей в качестве доноров, нередко забирая кровь полностью или других чудовищных экспериментов, к примеру, ампутация конечностей без наркоза. Каждый эксперимент приносил подопытным жестокие страдания: многие из них погибли. Кроме того, заключённые гибли от непосильного труда, истощения, в результате массовых казней.
29 апреля 1945 года, концлагерь Дахау был освобождён американскими солдатами из 45-й дивизии пехоты США, входившей в состав 7-й армии. При приближении советских войск сотрудники концлагерей обычно ликвидировали заключённых, а сами старались скрыться. Когда же приближались американские части, они, не беспокоясь о своей дальнейшей судьбе, сдались в плен, потому, что американские военные были настроены к ним более, чем либерально. Но, только не в Дахау. Зверства, увиденные в этом концлагере, повергли их в шок. В Дахау произошёл инцидент, известный как «Бойня в Дахау» когда американские солдаты и бывшие узники лагеря на протяжении нескольких часов избивали и убивали охранников лагеря, сдавшихся в плен без сопротивления. Около 500 охранников лагеря и их добровольных помощников были расстреляны без суда и следствия. Эту расправу сразу же причислили к разряду военных преступлений. Генерал Джордж Смит Паттон, назначенный после победы губернатором Баварии, остановил процесс расследования «бойни в Дахау» — и никто из американских солдат и офицеров не понёс наказания.
Как только концлагерь был освобождён, Александра, не раздумывая, вскочила на мотоцикл охранника и помчалась за сыном. Младенцев содержали в бараках, примерно, в нескольких километрах от зоны взрослых заключённых. И даже после долгой разлуки сын узнал мать. А потом была долгая дорога домой.
— Мама рассказывала, что нас погрузили в теплушки и отправили в Россию. Добирались до дома месяц, питаясь, чем придётся. Помогали ехавшие в соседних теплушках бойцы, угощая, кто куском хлеба, кто сахаром, — рассказывает Николай Васильевич.
Победу над фашистской Германией Александра Захаровна Коваль встретила вместе с сыном в родном краю, который сильно пострадал во время оккупации. Больно было смотреть на варварски вырубленные сады и разрушенные дома. Победа принесла великую радость. Но отношение земляков к вернувшимся из плена женщинам, как и солдатам, было неоднозначным. Многие жалели, а многие откровенно презирали. Было обидно, ведь не по собственной воле она отправилась в Германию. Муж не захотел жить с женой и сыном. Александра Захаровна воспитывала сына одна, пока не встретила Егора Михайловича. Николаю Васильевичу тогда уже исполнилось 10 лет.
— Я никогда не сталкивался с недоброжелательным отношением по поводу моего рождения, время сделало людей более миролюбивыми, затягивались раны оставленные войной. Рос, как обычный мальчишка того времени. В 1956 году отчим побывал в командировке в Волгодонске и решил, что нам нужно перебраться в этот город. С 15 лет я начал работать и одновременно учиться в вечерней школе. Потом получил рабочую специальность в ПТУ. Трудился на строительстве химзавода, Атоммаша. Мама умерла в 1995 году, прожив всего 70 лет: сказались годы, проведённые в концлагере. В деревне она работала дояркой, в городе — мотористом подъёмной лебёдки на стройке, — говорит Николай Васильевич.
Трудовой стаж Николая Васильевича Коваль — 40 лет, он Ветеран труда, неоднократно был отмечен Благодарственными письмами и Почётными грамотами. В станицу Романовская с супругой, Верой Георгиевной, с которой вырастили и воспитали 2 детей, переехали в 1990 году.
— Я прожил счастливую жизнь. И сейчас не жалуюсь. Радуюсь успехам шестерых внуков. Развожу голубей — это моё увлечение с детства. Ежедневно, в любую погоду совершаю пешие, по 5 км. прогулки с моим верным товарищем — псом Кузьмой. В мае, а если погода позволяет, и раньше открываю купальный сезон на Дону, который заканчивается у меня в октябре. Злобы в сердце на немцев, как на нацию я не держу: простые люди не виноваты. Но если фашизм придёт на нашу землю, народ, как и в Великую Отечественную войну, встанет стеной за свободу и независимость страны, — подытожил нашу беседу Николай Васильевич.
Н. Ясинская
