15 февраля — День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества.
Шиндант, Кандагар, Баграм, Герат…. Эти названия городов Афганистана многие знают из песен времён военного конфликта в этой стране. Герои песен, в основном — десантники, разведчики, реже — военные водители. Они, бесспорно, заслуживают славы. А вот песен и стихов о скромных тружениках войны, без которых не обходился ни один рейд по горам, ни одна боевая операция, не встретишь. Шансы погибнуть у них были равны со всеми, а в иных случаях и увеличивались в разы.
Речь — о военных медиках. Один из них — житель х. Потапов, фельдшер А.В. Петров, выпускник Новочеркасского медучилища.
Примечательна история его поступления в учебное заведение. Профессию он выбрал ещё в 7 классе после выступления пришедшего к ним в школу врача. По окончании восьмилетки он сдал экзамены в медучилище. В приёмной комиссии объяснили, что вызов на учёбу пришлют почтой, и абитуриент может ехать домой. Вызова Александр Владимирович не дождался и решил, что экзамены он «завалил». В сентябре вернулся за школьную парту, но идею связать свою жизнь с медициной не оставил. Спустя год вновь подал документы на поступление в то же училище. И даже сдал экзамен по русскому языку. На экзамене по математике преподаватель узнал Петрова и недоумённо спросил: «Что тут делает второкурсник?». После чего выяснилось, что год назад Александр Владимирович успешно сдал экзамены и был зачислен. Судьба вызова осталась неизвестной — затерялся где-то.
Первая медицинская практика у А.В. Петрова была в Афганистане. Принимать пациентов в белом халате в медпункте доводилось нечасто. Основной род деятельности старшего сержанта медслужбы Петрова — сопровождение автоколонн под номерами 13 и 14, перевозивших особо опасные грузы. Место погрузки — г. Кушка, конечный пункт назначения — Кандагар. Тринадцатая колонна доставляла бензин и солярку в автоцистернах. Солдаты, служившие в Афганистане, называли бензовозы «факелами», так как при попадании снаряда или гранаты, они вспыхивали мгновенно. Главная задача водителя в такой ситуации — успеть направить машину на обочину, чтобы не создать затор и дать остальным возможность выйти из-под обстрела. И если удача не отвернётся, выпрыгнуть из горящей машины самому. И вот тогда начиналась работа медиков — остановить кровотечение, наложить повязки, сделать обезболивающий укол и т.д. На стреляющих из укрытий моджахедов при оказании медпомощи раненым внимания уже не обращали.
— На две колонны по 20-25 машин было два медика, — вспоминает Александр Владимирович, — я и мой напарник, окончивший на «гражданке» ветеринарный техникум. Он отлично справлялся. Мы с ним по очереди ездили. Он с тринадцатой на «наливняках», я с четырнадцатой — на бомбовозах, или наоборот. При попадании в машину с боеприпасами — высота взрыва достигала нескольких десятков метров — и куда приземлится этот груз, догадаться несложно. Так что сказать, где было безопаснее, невозможно. О себе могу сказать — везло. В тот раз я сопровождал тринадцатую. Прошли половину пути, остановились на привал, основательно пообедали, двинулись дальше. Впереди поворот, за которым уже скрылась первая машина, и затяжной подъём. Вдоль скалы рядом с «бетонкой» тянется пересохшее русло реки. Я ехал в машине, замыкающей колонну. Слышим впереди стрельбу. Моджахеды всегда старались подбить первую и последнюю машины, чтобы блокировать движение. Объехать невозможно — скалы кругом. Для засад они чаще выбирали именно такие места. По рации передали — в первой машине ранило зенитчика. Хватаю автомат, подсумки с запасными магазинами, сумку с медикаментами и бегу по руслу реки. Бронежилет на плечи давит, пот заливает глаза — тяжело. В училище я три года троеборьем занимался, неплохо плавал, бегал, стрелял. Это немного помогало, но тренировочные нагрузки не шли ни в какое сравнение с боевыми. Добежал до места. Дальше нужно на другую сторону дороги перебираться. А как? Бегом — сил нет. Ползком? А смысл — всё равно у моджахедов как на ладони. И пошёл, чуть ли не вразвалочку. И ни одна пуля не задела. У зенитчика — серьёзное ранение в голову. Оказал ему помощь, загрузили в машину. После этого к награде командир представил, но не судьба. Попался на нарушении дисциплины — и наградной лист был отозван. Это не беда, не о наградах мы думали и не о том, что могут убить. Одна мысль была — как бы быстрее добраться до раненого. А подстрелить в Афгане могли почти в любой день. Видать, верна поговорка: кому суждено утонуть, тот не сгорит. За два года ни одного ранения.
На снимке: А.В. Петров с внуком Артёмом
Ещё случай был. Под Кандагаром нас обстреляли. Водитель кричит: «Саша, меня в ногу ранило», а сам машину ведёт, руль не бросает. Мне в лицо обшивка кабины, вырванная пулями, летит. Я нагнулся, штанину водителю разрезаю и вижу здоровущий синяк. Из-под обстрела мы выбрались, осмотрели машину и обнаружили в кузове с бомбами 15 пробоин от пуль. А у нас, в прямом смысле, лишь царапины (лёгкие ранения тоже царапинами называли).
Многие погибали из-за того, что не послушались советов. Молодых всегда предупреждали: «У местного населения, будь то ребёнок, или бабушка — божий одуванчик, ничего брать нельзя. Любая вещь может быть заминирована». В нашем автобате молодой солдат заступил на пост — и проходивший мимо «мирный» житель предложил ему бакшиш (подарок). Солдат взял, повертел в руках… Взрывом ему разворотило живот — спасти было невозможно.
Я не жалею, что попал служить в Афганистан, где честно выполнил долг перед Родиной, о чём могу смело рассказать детям (у меня их четверо) и восьмерым внукам. Рассказывать правду об афганской войне нужно, чтобы люди, там небывавшие, и особенно подрастающее поколение, знали о ней не только из сухих официальных источников, но и из уст непосредственных участников.
Н. ПАРФЕНОВА
