Перейти к содержимому

Младший сержант Сердюков — отстаивал мир, любил жизнь

Младший сержант Сердюков — отстаивал мир, любил жизнь

Юному жителю станицы Романовская Александру Трофимовичу Сердюкову, когда грянула Великая Отечественная война, дважды говорили: «Иди домой, подрастёшь — приходи!» И, действительно, очень уж щуплым и малым ростом был рвущийся на защиту Родины паренёк.

На третий раз, когда Сердюкову было уже семнадцать, его признали годным для прохождения службы в обозе. Судьба распорядилась иначе — попал в пехоту. Длина винтовки «трёхлинейки» со штыком превосходила рост бойца, но на фронте это никого не смущало. Подумаешь — метр сорок! Потом были ускоренные курсы в Москве. Военная специальность нашего земляка — дальномерщик зенитно-артиллерийских орудий, корректировщик огня.

Артиллерийский корректировщик огня — это ключевая фигура в эффективном применении артиллерии. Его задача — обеспечить точность огневого поражения противника. По сути, это глаза и уши артиллерии на передовой. Он не только видит, где находится враг, но и управляет огнём, направляя снаряды точно в цель. Это сложная и ответственная работа, требующая знаний, внимательности и хладнокровия.

Первый бой ветеран Великой Отечественной войны Александр Трофимович Сердюков принял в лесах Смоленщины. Троих хлопцев, вооружённых автоматом, карабином и да парочкой гранат, отправили за 10 километров от основных войск для ведения наблюдения. Прибыв на место, они обосновались на возвышенности, с которой хорошо просматривалось окружающее пространство. Обнаружили фашистов — человек двести. Нужно было срочно сообщить о неприятеле командованию, но не-ожиданно и рация, и телефон замолчали. Александр Трофимович и его товарищ побежали устранять разрыв телефонного провода, понимая, что очень рискуют. Фашисты часто, оборвав провод, устраивали поблизости засаду и ждали тех, кто придёт обеспечивать связь.

Порыв бойцы обнаружили на открытой поляне и соединять провод им пришлось, буквально, на глазах у неприятеля. Этим делом занимался телефонист, а Сердюков в это время отстреливался из карабина, не подпуская врага к работающему товарищу. Оставшийся на возвышенности младший сержант сдерживал фашистов автоматным огнём. Боевую задачу они выполнили: вовремя сообщили разведданные командованию.

Подошло подкрепление, но пуля к этому времени успела найти младшего сержанта. Александру Трофимовичу повезло. Это, действительно, на войне считалось везением. Пострадала шинель, полы которой были пробиты в нескольких местах, да пуля оцарапала висок. Кровь залила глаз так, что вначале Сердюкову показалось, что он выбит. Вытер боец кровь рукавом — цел глаз, видит, значит, всё в порядке. А голову перебинтовала медсестричка. И снова солдат в строю.

Свою первую награду — медаль «За боевые заслуги» Александр Трофимович тоже получил под Смоленском. Медалью «За боевые заслуги» награждались солдаты за умелые, инициативные действия, сопряжённые с риском для жизни, содействующие успеху боевой операции, направленной на уничтожение врага.

В атаку бойцы пошли с громогласным: «Ура!!!» Впрочем, фронтовик Сердюков уже в мирное время признавался, что кричали не только ура, но и разное…. Фашисты, отстреливаясь, отступали. Бой шёл не только на земле, но и в воздухе. Немецкому самолёту удалось сбросить бомбу. Сердюкова и ещё нескольких солдат оглушило взрывной войной и засыпало землёй. И ещё неизвестно, чем бы это закончилось. Но товарищи откопали быстро — спасли, но с тех пор Александр Трофимович почти перестал слышать. Но в то время это мало кого волновало, в том числе — и Сердюкова. Нужна была Победа, а личное здоровье — это после войны. Но даже в мирное время восстановить слух не удалось.

С боями Александр Трофимович Сердюков прошёл Литву, Латвию, Пруссию. Войну фронтовик закончил в Кенигсберге. Не всегда он находился на передовой, чаще, перед передовой, на нейтральной полосе.

— Наша работа начиналась до первого выстрела артиллерии, до того, как в бой, после артподготовки поднимется пехота. Скрытно, минуя наши окопы, мы ползком пробирались на нейтральную полосу. На наших и вражеских позициях было ещё тихо, только осветительные ракеты и с той, и другой стороны, освещали «нейтралку». Никому же не хотелось, чтобы к позициям подобрался враг. А мы старались продвигаться в промежутках между ракетами. Увидев, что мы «пошли» пехотинцы знали: скоро начнётся.

Очутившись на нейтральной полосе, выбирали место — такое, чтобы враг не заметил, а он у нас был, как на ладони. Маскировались. Фрицы — не дураки и понимали, если снаряды ложатся точно в цель, значит мы — артиллерийская разведка работаем, как надо, и стремились нас уничтожить. А мы свою жизнь должны были беречь, не ради себя, а ради выполнения задания. Погибнем — и не будет у артиллеристов целей. Наугад они стрелять будут!? А пехоте как в наступление идти без артподготовки!? Это сколько же жизней будет загублено! И вся задуманная командованием боевая операция может быть сорвана. Мы свою ответственность осознавали и товарищей старались не подвести.

Замаскировавшись и найдя цели — скопление техники, живой силы, определив расстояние и ориентиры — приметный кустик, за которым пушка вражеская укрыта, сараюшка разрушенная, за которой танк притаился или ещё что опасное, мы по связи передавали эти данные артиллеристам, находящимся в 15 километрах от нас.

Наши делали выстрел, а мы наблюдали, где разорвался снаряд, точно ли лёг в цель. Отклонялся от цели, значит, делали корректировку и передавали новые данные артиллеристам — они вносили поправки в прицел и дальше вели огонь, а мы зорко смотрели за точностью попадания.

Фашисты из себя мишень не изображали, старались из-под артобстрела уйти, технику на другое место перевести и нас накрыть ответным огнём. А мы на то и окопались на нейтральной полосе, чтобы это увидеть и своевременно нашим доложить.

Пока шёл артобстрел (а это могло быть и один час, и три) мы корректировали огонь своей артиллерии. А потом в атаку поднималась пехота, — рассказывал Александр Трофимович.

Корректировщик является связующим звеном между передовой и артиллерийскими расчётами. Он не просто фиксирует местоположение врага, но и анализирует обстановку, оценивает рельеф местности, учитывает погодные условия и другие факторы, которые могут повлиять на точность стрельбы. Его работа требует постоянного наблюдения, точных расчётов и быстрой реакции на изменяющуюся ситуацию. И настолько сложную и серьёзную работу доверяли молодому бойцу Сердюкову, который родился и вырос в маленьком хуторке Немазаный (сейчас его уже нет на карте) Кашарского района Ростовской области и окончил всего 4 класса.

— Нет ничего удивительного в том, что папе было поручено дело, от которого зависело так много. Он всегда отличался живым умом и сообразительностью. А это как раз и ценится в крестьянской жизни, а не образование. Родители Александра Трофимовича, мои бабушка и дедушка, были неграмотными. Папа всегда сожалел, что ему не удалось получить настоящего образования. Восемь классов он уже закончил после войны в вечерней школе. Он говорил, будучи далеко не юношей: «Как интересно учиться». Он тянулся всегда к новым знаниям, всем интересовался, был большим жизнелюбом, — рассказывает об отце Вера Александровна Костина.

Бойцом Сердюков был уникальным и не из-за чрезмерной храбрости. На фронте храбростью никого не удивишь. Уникальность заключалась в его отказе от законных ста грамм, перед боем. Не принимал организм спиртное.

— Обидно было, досадно, а друзьям весело. Я с этой бедой даже к врачам обращался, но те только руками разводили да улыбались. Что они могли поделать, если организм не хотел ни спиртного, ни табака. Вместо всего этого мне дополнительную пайку сахара выдавали, — вспоминал Александр Трофимович.

Бои под Кенигсбергом были тяжёлые, но уже чувствовали бойцы: скоро войне конец. И вот она — Победа! Но для многих, в том числе, и для младшего сержанта Сердюкова, война не закончилась.

— Нас погрузили на поезд и, слушая перестук вагонных колёс, мы думали, что везут в Москву, а оказалось — на Дальний Восток, воевать с японцами. Японцы воинственный народ. Ногу оторвёт — стреляет, с пулей в руке не уйдёт с поля боя. А когда бой вести не сможет, себя застрелит, — вспоминал Александр Трофимович.

После победы над Японией младший сержант Сердюков до 1950 года служил на станции Завитая под Хабаровском. С гордостью вспоминал, что заслужил отпуск на 45 дней, из которых 30 дней заняла дорога домой. Перед демобилизацией командир просил нашего земляка остаться, обещал хорошую должность, но сердце рвалось домой, к своим родным.

Александр Трофимович Сердюков — кавалер ордена Отечественной войны 2 степени, награждён медалями «За взятие Кенигсберга» «За боевые заслуги» медалью Жукова, знаком «Отличный разведчик», медалью за «Победу над Японией», Благодарностью за подписью верховного главнокомандующего И.В. Сталина за боевые действия в войне с Японией.

Вернувшись в родные края, Александр Трофимович окончил курсы трактористов, работал в совхозе «Индустрия» Кашарского района. Женился на девушке из соседнего хутора.

Лидия Васильевна и Александр Трофимович Сердюковы вырастили, воспитали, дали хорошее образование двум дочерям. Одна из них, Вера Александровна, получив профессию фельдшера, вместе с мужем Юрием Николаевичем переехала в Волгодонской район в ст. Дубенцовская. Приехав погостить к дочери и зятю, супруги Сердюковы пришли в восторг.

— Дело в том, что в совхозе «Индустрия» не было питьевой воды — её привозили в бочках и выдавали строго дозировано, к примеру, по 2 ведра в день. Родители всегда мечтали жить там, где много воды. А у нас сколько угодно можно купаться, стираться и поливать огороды. В 1973 году родители переехали к нам. Папа вначале работал трактористом в винсовхозе «Крымский», а после того, как в нашем совхозе решили завести пасеку, папа стал пасечником. Пчеловодство в нашем роду — это семейное. Дедушка тоже держал пасеку. Имея обширные практические знания, папа всё же окончил курсы пасечников. За свою работу он неоднократно награждался Почётными грамотами и Благодарностями, — рассказывает Вера Александровна.

В Романовскую Александр Трофимович перебрался в 2000 году, после смерти жены. К этому времени семья дочери уже жила здесь. Но жить с ними он отказался наотрез. С хозяйством, в котором было две собаки, куры, коза до глубокой старости управлялся самостоятельно. В идеальном порядке содержал сад и огород.

— Папа был очень большим приверженцем порядка. С годами, конечно, поддерживать его становилось всё труднее. Был ещё у него один пунктик, чтобы семья всегда жила в достатке, имела всё необходимое. Помню, что в нашей семье у первых в совхозе появились «стиралка», телевизор, автомобиль. Телевизор в сельской местности в то время — это кинотеатр для всех односельчан. И соседи постоянно к нам приходили кино смотреть. Никогда в жизни папа не курил и не употреблял спиртное. Уже в пожилом возрасте полюбил кока-колу, считая её шампанским, — рассказывает Вера Александровна.

Дочери, а также двое внуков, постоянно предлагали Александру Трофимовичу перебраться к ним. В ход шли различные уловки. Родственники убеждали:  «Нам же перед земляками неудобно, подумают, что мы оставили пожилого человека одного, не желаем его поселить с собой, окружить заботой и прочее». Но никакие уговоры не помогали. Александр Трофимович приводил на доводы родственников свои аргументы: «А на кого я всё это оставлю!?» И обводил рукой своё хозяйство. Поддался он уговорам только в 2018 году, когда здоровье совсем не позволяло жить одному.

— Вспоминая фронт, папа всегда плакал. Войну он прошёл с молитвой «Живые помощи», которую ему перед отправкой дала мать, но в то, что останется в живых неособо верил. Когда мы спрашивали, было ли страшно, он отвечал: «Я ничего не боялся. Думал — всё равно убьют, сейчас или потом. Это же война», — рассказывает Вера Александровна.

Судьба распорядилась иначе. Сердюков не только выжил в горниле войны, но и прожил долгую жизнь, утверждая, что он жить любит. И это было, действительно, так. Простились жители ст. Романовская, с ветераном Великой Отечественной войны Александром Трофимовичем Сердюковым в 2020 году. Прожил младший сержант Сердюков 94 года.

Н. Парфенова

Фото из семейного архива

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.