У каждого человека есть моменты, которые он подспудно прячет в глубины памяти. Но для жителя ст. Романовская А.И. Ковальчука стереть из памяти годы службы в Афганистане, долгое время снящиеся ему после возвращения, не получается. Анатолий Иванович не считает это время потерянным, вычеркнутым из жизни, ведь именно тогда познавалась истинная цена дружбе, закалялась воля и вырабатывался характер. Просто воспоминания эти приятными не назовёшь не только для него, но и для всех, кто побывал, как выражаются участники боевых действий, «за речкой».
Призвался на службу А.И. Ковальчук в конце октября 1979 года, а уже в декабре 56-ю десантно-штурмовую бригаду, в том числе и новобранцев, подняли по тревоге, выдали автоматы, погрузили в эшелоны и отправили в Термез.
— Страха не было. Не только потому, что молодость бесстрашна и бесшабашна, а ещё и потому, что не имели представления о том, что нас ждёт, — признаётся А.И. Ковальчук.
А ждал их Кундуз, по афганским меркам — крупный город, имеющий аэропорт. 3 недели Анатолий Иванович с товарищами охраняли этот важный объект, к которому моджахеды подступать опасались, но бесчинствовали в окрестностях. Три недели у молодых солдат была относительно спокойная жизнь. В рейды по горам их не брали.
Провинция Кундуз, расположенная на северо-востоке Афганистана, во время войны 1979-1989 г.г. по причине стратегического географического положения постоянно находилась в зоне активных боевых действий. Многочисленные группировки моджахедов были сосредоточены на маршруте Кундуз-Тулукан-Файзабад — Баглан, в близлежащих кишлаках.
— Первые три недели жили прямо в окопах — хорошего мало, всё же не лето: температура ночью минус 2, а днём плюс пять. Потом перебрались в палатки, где были буржуйки, которые мы топили ненужными ящиками с аэродрома и углём в брикетах. Настоящим бичом для наших солдат были песчаные бури, когда красно-чёрная пыль забивала глаза, нос, рот, оседала на коже и форме. И с водой в Афганистане большие проблемы, так что толком умыться возможности не было. И пить её тоже нельзя — это гарантированная дезентерия и гепатит. А привозная быстро портилась, и её не хватало. Для того, чтобы вода оставалась пригодной для питья, заваривали верблюжью колючку. Цвет, как у чая, вкус — специфический, я бы назвал его вкусным. В первый год питание было далеко не на высоте. До сих пор не могу есть консервы, по-видимому, крепко засели в памяти случаи отравления ими в Афганистане. А ещё — залежалые макароны и мясо кенгуру. Хочешь — ешь, а не хочешь — голодным ходи. В первый год афганской войны вкусно поесть можно было только в рейдах по зачистке. Продукты в сухпайках были калорийными и качественными, — рассказывает А.И. Ковальчук.
«Зачистка» — неофициальное название оперативно-войсковой операции в населённых пунктах по досмотру домов, проверке документов и т.д. с целью выявления и задержания подозрительных лиц, которые могут быть причастны к деятельности незаконных бандформирований. Вот только «подозрительные лица» не распахивали гостеприимно двери с документами наготове, а заметив приближающихся «шурави», стреляли в них и бросали гранаты. 22 месяца А.И. Ковальчук провёл в рейдах пулемётчиком. Метко стрелять его научил отец-охотник. В бегущего зайца из ружья Анатолий Иванович попадал без особого труда.
— Обычно вертолёты, доставляли нас поближе к точке назначения. Потом по горам километров пять-десять, а то и пятнадцать с 35-килограммовым Р.Д. (рюкзак десантника) за спиной пробирались к кишлаку. Продвигались скрытно и осторожно, чтобы не выдать себя раньше времени. Старались не упасть ненароком, ведь при падении, особенно на спину, с такой ношей быстро не вскочишь. Вначале нужно перекатиться на бок, затем встать на четвереньки… А лишний шум и задержки в пути никому не нужны. Хорошо, если удавалось подобраться незамеченными и окружить кишлак. После операции нас забирала «вертушка». И вот мы дома, в расположении части. За её пределы выходить не рекомендовалось. И желания отлучаться не возникало, особенно после одного случая. Шестеро солдат из соседней роты «сорвались» в самоволку. Спустя неделю нашли их тела без голов.
Случались и «свободные охоты». Это когда поднимаются два вертолёта с пулемётами на борту и идёт поиск караванов моджахедов. Конечно, те могли и вертолёт сбить.
В письмах домой мы писали о погоде, о природе, о хорошем отношении к нам афганского народа. Первые потери наш батальон понёс на мосту через реку Копча, который заминировали и удерживали боевики. А нам мост был нужен для того, чтобы по нему прошла мотострелковая дивизия. Получили приказ захватить мост, иначе мотострелкам придётся идти в обход, а это долго и опасно. Мост мы взяли и удерживали 5 дней. Задачу выполнили. Цена — 6 человеческих жизней, — говорит А.И. Ковальчук.
Фото 1979 г.
Два года пролетело и вот — демобилизация! Родина встретила строго. На границе у солдат, по сути, ещё мальчишек, отбирали всё недозволенное к ввозу в страну. Например, джинсы, которые вёз на «гражданку» Анатолий Иванович, тоже попали в разряд недозволенных вещей. Как признаётся Ковальчук, возвращаться к мирной жизни было непросто. Особенно настораживала темнота. Подсознание прочно соединило темноту с опасностью, при которой оружие должно быть под рукой. Постепенно Афган начал отпускать. А там и встреча с любимой девушкой, женитьба, рождение дочерей. Сейчас у супругов Ковальчук подрастает внук. И дедушка-афганец от души желает, чтобы подрастающее поколение не знало войн.
Н. ЯСИНСКАЯ
