День вывода войск из Афганистана — это день памяти и скорби обо всех погибших воинах-интернационалистах и праздник афганцев-ветеранов, а также тех, кто плечом к плечу исполнял свой долг за пределами Отечества.
Арарат Размикович Авакян — военный врач-хирург. Об ужасах войны в Афганистане, вспоминать не любит. Эта память вызывает такую боль, что сильный, веселый мужчина, прошедший не одну горячую точку, не всегда может сдержать слезы. Будучи представителем самой гуманной профессии, он, щадя психику собеседников, старается сгладить шокирующую правду о той войне воспоминаниями о смешных и курьезных случаях, но боль в его глазах заставляет задуматься о том, что пришлось пережить этому человеку.
Столица Афганистана — Кабул в августе 1987 года предстала с виду мирным и экзотическим для советского парня местом. Старший лейтенант Авакян, вместе с такими же, только что прибывшими из Союза товарищами, идя по рынку впервые увидел перезрелые, с коричневыми пятнами бананы и эмоционально, с легким акцентом выдал торговцу: «Какие паршивые у вас бананы! Зачем так пережгли?». Друзья по-доброму посмеялись над парнем — «Ну, Арарат — учудил! Ты, точно только что с дерева слез!». Благостное впечатление от другой страны развеялось быстро. Оперировать и оказывать медицинскую помощь приходилось в походных условиях. Без работы война врачей-хирургов уж точно не оставляла.
— Со временем мозг сортирует события прошлого и неприятные задвигает в глубь подсознания. Война — штука жестокая, а в человеке доброта природой заложена, и она должна быть кому-то подарена. Солдаты дарили доброту животным: в каждом батальоне жили коты или собаки, а у нас жила обезьяна, по кличке Яшка. Любимое место обитания — высокая стенка, разделяющая помещение столовой. Любимое развлечение — дотянуться до головного убора входящего в столовую солдата, сорвать его и бросить на пол. Эти шалости Яшке прощали. И вот, приехали как-то высокопоставленные проверяющие в мундирах и при погонах. Яшке — без разницы: генерал ты или рядовой, и какая фуражка на тебе одета. После того, как генеральская фуражка оказалась на полу, в зале повисла тишина, даже время замедлило свой ход. Не по Уставу это! Брошенная кем-то фраза — «Даже обезьяна знает, что в столовую в головных уборах входить нельзя» — могла обернуться крупными неприятностями, но вместо этого грянул хохот. На войне ко многим вещам отношение меняется. К примеру, в Союзе я бы не пошел на концерт исполнительницы оперных арий Зейнаб Ханларовой, несмотря на то, что она народная артистка Азербайджана, Армении и Узбекистана. Не был я поклонником классического вокала и народных песен. Но когда она, по просьбе солдат, дала двухчасовой, незапланированный концерт на аэродроме, под крылом самолета — слушал с замиранием сердца, — делится воспоминаниями А.Р. Авакян.
В Афганистане старший лейтенант Авакян и сам запел, на пару с коллегой — хирургом Вороновым. Случилось это за операционным столом. А за пределами оперблока к происходящему чутко прислушивались друзья солдата, которого «штопали» хирурги. Пение звучало, как райская музыка. Поют, значит все идет как надо. Тишина и лишь позвякивание инструментов для бойцов были тревожным знаком. Случаев, когда хирургам не до песен, было немало, ведь служил выпускник военной кафедры Куйбышевского медицинского института А.Р. Авакян в отдельной десантно-штурмовой 56-ой бригаде.
Будучи школьником, Арарат Размикович обожал точные науки, готовился к поступлению в политехнический институт. Отец мечтал видеть сына в белом халате, из кармана которого выглядывает ручка и отвертка. Медиком Арарат Размикович стал по воле случая. У одноклассницы от инфаркта умер отец, потому, что «скорая» не успела приехать вовремя. Этот факт настолько потряс, что юноша подал документы в Туркменский государственный медицинский институт. Сдал экзамены. Уведомление о зачислении в то время отправляли почтой. И только получив его, Арарат Размикович признался родителям в своем профессиональном выборе. Отец был удивлен и огорчен. Сын успокаивал: «У врачей тоже белые халаты, только вместо отвертки фонендоскоп». Отец смирился и вскоре начал гордиться сыном, когда после 4 курса «ослушник» перевелся на военную кафедру в Куйбышев. В роду Авакян многие мужчины были военными. После военной кафедры Арарат закончил ординатуру и был направлен на службу в Закавказский военный округ.
Ни одна операция в Афганистане не обходилась без врача. Арарату Размиковичу приходилось и в рейды ходить, и колонны сопровождать. А пули, как известно, жертв не выбирают. Но выбор есть у стреляющего, и этот выбор, без сомнений, падал на врача. Вывод из строя врача ставил под сомнение успех операции. В горах без квалифицированной медицинской помощи раненому солдату долго не протянуть. К тому же, боевиками двигало и чувство наживы. За одного убитого офицера им командование платило 10 тысяч афгани (дензнак Афганистана) за врача — пятьдесят тысяч. Врача в рейде можно было опознать лишь по медицинской сумке. И ее всегда нес кто- то другой, к медицине отношения не имеющий. Это даже не обсуждалось — все понимали, чем грозит отряду потеря врача.
— Слава Богу, все ребята, таскающие мою сумку, остались живы. Иначе, мне было бы гораздо хуже. Наградами медиков за спасенные жизни не баловали. Это была наша ежедневная работа. Для меня уважение ребят дороже наград. Медаль «За отвагу» я получил не за то, что спасал жизни солдат. Ночью выступили в рейд. Окружили аул, где по нашим сведениям должны были быть боевики. Собирались проникнуть скрытно. Или мы допустили ошибку, или нас уже ждали — неизвестно, но завязался бой. А ночной бой всегда суматошный, и не сразу разберешь, что и как. А мы еще должны были думать, как бы не «зацепить» женщин и детей, иначе ликвидация боевиков получала другую политическую окраску, мол, советские солдаты напали на мирное население. Дошло до рукопашной. Я остался в живых, а мой противник — нет. Вот тут-то и пригодились навыки мастера спорта по рукопашной борьбе. Одно дело, когда это мирные соревнования, другое — война, — с горечью и грустью вспоминает А.Р. Авакян.
Случаев погибнуть в Афганистане, Чечне, Карабахе, Баку, Узгене и других горячих точках, в которых Арарат Размикович побывал вместе с десантниками 56-ой бригады, было предостаточно.
«Дядька Арарат», такое прозвище, которое какой-то острослов придумал молодому офицеру, живо и поныне. Единственная БМП (боевая машина пехоты) из всей колонны, в которой мирно дремал Авакян, наскочила на фугас. Люк машины был закрыт но не защелкнут, и, протаранив его головой, Авакян во время взрыва вылетел на обочину. Колонна остановилась, бойцы, с радостью увидев, что «медицина» подает признаки жизни, как выражается сам Арарат Размикович, «кинули на другую машину и поехали». Разумеется, не бережно и осторожно, как надо бы при контузии — на это не было времени. Двигаться медленно и останавливаться строго запрещалось, ведь на любой соседней горке мог быть враг, ожидающий таких заминок в движении.
— В Афганистане солдаты гибли и получали ранения не только во время боевых действий, но и из-за неопытности, глупости и молодого задора. Однажды и я совершил глупость, которая могла бы кончиться трагедией. Поздним вечером ребята развели небольшой костерок, поставили кипятить чайник. А мне в это время пришла в голову мысль пострелять из одноразового ручного противотанкового гранатомета. В отличие от автомата, это оружие мной было не освоено. Одноразовый противотанковый гранатомет представляет собой трубу с одинаковыми заглушками с двух концов. Поднялся на горку, положил оружие на плечо и выстрелил. К моему недоумению «бабах» раздался за моей спиной. Оказалось, что я направил оружие на своих товарищей. Для особо «одаренных» на этом гранатомете есть стрелочка наводки, которую я в темноте не заметил. Да, сильно и не присматривался. В цель — костер и чайник — попал точно. К счастью, никто не пострадал. А о себе я узнал много интересного и существенно обогатил свой словарь ненормативной лексики. И при всем уважении, подзатыльников мне ребята тоже надавали, — с улыбкой рассказывает майор в отставке А.Р. Авакян.
Звание майора Арарат Размикович получил в 1991 году, перед самым развалом Советского Союза. Крах великой страны стал для него сильным ударом. Тогда многие из сослуживцев вспомнили о своем национальном самосознании и, покинув Вооруженные Силы, отправились в свои республики.
— Мужчина дает присягу один раз в жизни. Я присягал России и клятву не нарушил. Рапорт об отставке подал в 1997 году, тогда нашу бригаду готовили к отправке из поселка Подгоры, что неподалеку от Волгодонска в г. Камышин Волгоградской области. Уезжать с Донской земли не хотелось. Из армии меня не отпускали, тем более, что срок действия контракта не закончился. Пришел к командиру и спросил: «Если, нарушу условия контракта, меня уволят?» Он автоматически ответил — «да». Я достал пистолет и выстрелил в потолок. Рапорт об увольнении был подписан быстро. На этом военная карьера и закончилась. Но профессиональный опыт пригодился в мирной жизни. Сейчас работаю хирургом в поликлинике №3 города Волгодонска. Живу в поселке Сухая Балка Волгодонского района, радуюсь успехам шестерых детей и троих внуков. Связь с сослуживцами поддерживаю и очень рад, что они меня не забывают, — говорит А.Р. Авакян.
Н. ПАРФЕНОВА
